Фил Ньювелл является профессиональным игроком в покер уже семь лет. Имеет степень бакалавра по экономике и статистике, сейчас получает степень магистра по когнитивности и механизмам принятия решений в университетском колледже Лондона.
В наши дни психологический аспект покера часто фигурирует под термином «ментальная игра» («the mental game»). Нам советуют развивать ее точно так же, как и стратегию игры. Но что представляет собой ментальная игра? Набор рекомендаций, хитростей и народных премудростей? В этой статье мы поговорим о теории принятия решений, которая основывается на нейроанатомической информации и дает отличную основу для понимания ментальной игры. Ведь, как утверждает теоритическая база, покер – это игра, в которой задействовано множество соперничающих интересов внутри вас.
Неврологи пришли к выводу, что разные части нашего мозга настроены на очень специфическую работу. Например, гиппокампус – небольшая область в каждом полушарии головного мозга, напоминающая по форме морского конька, – играет важную роль в процессах, связанных с памятью. Пациенты, утратившие ее вследствие травмы или хирургического вмешательства, больше не могут создавать новые долгосрочные воспоминания. У них остаются только воспоминания, уже находившиеся на тот момент в памяти, а также настоящее, которое зачастую представлено «окном» из нескольких минут. Вентромедиальная префронтальная кора – область в передней части мозга чуть выше глаз, – отвечает за эмоции и процесс принятия решений. Пациенты с ее нарушениями имеют слабую эмоциональную реакцию, а также плохо выполняют игровые задания. Исходя из этого, некоторые ученые утверждают, что эмоции являются чрезвычайно важной частью в принятии решений. Если их предположение верное, то полная победа над тильтом попросту невозможна.
Специализация полушарий
Мозг разделен на два полушария, соединенных нейроволокнами, которые называются мозолистым телом (лат. coprus callosum). Для борьбы с эпилепсией производится обрезание этих нейроволокон, и две части мозга остаются почти или полностью независимыми друг от друга. Эксперименты с участием таких пациентов отлично демонстрируют, насколько разделенным является наше сознание. Каждое полушарие контролирует противоположную ему часть тела, считывая информацию с соответствующего глаза. Их специализация легко раскрывается, если ограничить поступление информационного потока лишь на один глаз. Правое полушарие отвечает за положение в пространстве, но может действовать лишь с помощью левой руки. Левое полушарие, в свою очередь, контролирует речь и принимает участие в интерпретации действий человека.
Такая специализация является жизненно-важной особенностью наших высших познавательных функций. Нейроны, которые вовлечены в выполнение одного и того же задания, должны взаимодействовать между собой значительно больше, чем те, что используются в совершенно разных целях. Коммуникации между ними можно сформировать, лишь уделяя время и энергию. Если связанные нейроны беспорядочно разбросаны по всему мозгу, то ресурсы, необходимые для выполнения когнитивных заданий, будут сильно превышать их фактический ограниченный объем.
Более того, эта идея является ключевым аспектом ментальной игры в покер. Нет ни одной части мозга, которая могла бы управлять всеми остальными. На самом деле, мы можем жить и с ограниченными возможностями, если какой-то «элемент» мозга был полностью утрачен по причине хирургического вмешательства или травмы. Модуль «переводчика» левого полушария будет отвечать за иллюзии единого и непрерывного сознания.
Причины неоптимальной игры
Также известно, что некоторые зоны мозга являются регулярным источником ошибок в процессе принятия решений. «Отвращение к проигрышам» - одно из открытий, которое указывает на неоправданно сильную боязнь перед маленькими неудачами. Исследования, проводимые с больными, у которых есть локальные повреждения мозга, показали, что люди с отсутствием миндалины – маленькой зоны, отвечающей за процесс страха – не имеют отвращения к проигрышам.
«Соответствие вероятностей» – еще одна классическая предвзятость при принятии рискованных решений. Если событие А имеет вероятность 0,8, а событие В – 0,2, то мы склонны действовать на основе как раз-таки этих пропорций, предвещая событие А восемь раз из десяти. Но, очевидно, наше предсказание было бы более правильным, если бы каждый раз мы прогнозировании бы только событие А. Правое полушарие не сравнивает вероятность, оно его максимизирует. Левое же полушарие, пытаясь интерпретировать мир вокруг него, подводит нас к неоптимальным прогнозам.
Наши решения – это не результат влияния какого-то одного фактора внутри нас. На самом деле, решения принимаются в результате работы массы различных «модулей», которые, хоть и способны работать одновременно, нередко отличаются самостоятельностью и наличием потенциально разных целей. Это и есть настоящая ментальная игра. Теория игр дает возможность понять, как взаимодействие нескольких человек с конкурирующими и совершенно разными целями может привести к стабильным групповым результатам. Множество игроков в покер используют теорию игр в качестве инструмента их стратегии. Я же утверждаю, что ее можно использовать и в психологическом аспекте.
Теория игр в покере зачастую рассматривается сквозь призму абстрактных розыгрышей с двумя участниками. Психологическая теория игр также является общей моделью и может представлять собой борьбу кратко- и долгосрочных интересов двух игроков. Краткосрочные идеи часто являются весьма негативными и даже разрушительными. Так, например, в реальной жизни мы можем напиться и сесть за руль или же ехать и продолжать курить. В свою очередь, в покере мы можем начать тильтовать после нескольких проигрышей, браниться на плохого игрока или выбирать столы как попало.
Наши долгосрочные интересы включают максимизацию достижения запланированных целей. Некоторые исследования показали, что за кратко- и долгосрочные решения отвечают абсолютно разные зоны мозга. «Старые» (относительно процесса эволюции) системы принимают участие в краткосрочных, в то время как отделы префронтальной коры – сравнительно «новой» зоны мозга, которая отличает нас от других животных, – в долгосрочных.
Рассматривая принятие решений в качестве игры двух разных зон мозга, можно понять, почему мы нередко делаем заведомо неправильные вещи. Они являются результатом деятельности «старых» систем, которые фокусируются на краткосрочной выгоде и совсем не учитывают стоимость таких решений на дистанции. Однако долгосрочное планирование отнюдь не является беспомощным. Оно может вставлять палки в колеса краткосрочных интересов.
Так, например, человек, который хочет пойти на вечеринку и не желает употреблять алкоголь и знает, что его все равно будут упрашивать выпить, может поехать в клуб на машине. Обязанность не пить за рулем в целях безопасности даст возможность избежать краткосрочных интересов, которые в данном случае выступают в качестве соблазна поддаться социальному давлению.
Тактические приемы такого типа называются инструментами предосторожности и они, на самом деле, являются достаточно важным оружием в вашем арсенале. Так, например, человек, который, ложась спать, переживает за то, чтобы утром не проспать, может положить будильник в противоположный угол комнаты. Игрок в покер, желающий побороть тильт, может заключить пари с другим игроком и договориться платить деньги за каждую сессию не по банкроллу или слишком долгое пребывание за плохими столами. Дополнительный финансовый стимул поможет уничтожить негативное влияние краткосрочных интересов, ведь проигранный спор является потерей денег в том же краткосрочном периоде. Спектр подобных инструментов предосторожности не имеет границ.
Более детальное изучение научной информации дает понять, что психологическая теория игр на этом не заканчивается. Она может рассматриваться в качестве борьбы N-го количества игроков, где N > 2. Например, мы уже поняли, как «отвращение к проигрышам» - открытие психологов, имеющее сильную эмпирическую поддержку, – ограничивается совсем маленькой зоной мозга. Вполне возможно, что неспособность бросить что-то убыточное является главным источником психологических проблем многих представителей индустрии. Более реалистичным кажется предположение, что данный отдел мозга отвечает за значительно более сложную N-игру, чем другие.
Группы интересов
Важная часть теории игр с N количеством участников заключается в том, что ее диапазон возможных результатов значительно более широкий и менее стабильный, чем в теории игр с лишь двумя субъектами. Игроки могут формировать команды и выступать в N-игре в качестве группы, используя совокупную мощь в целях получения персональной выгоды. В покере отсутствуют очевидные объединения пользователей ввиду их незаконности, однако неформальные коалиции появляются и распадаются почти что в каждом розыгрыше. В лимитном холдеме игрок на ранней позиции может прочекать, чтобы получить возможность применить чек-рейз против префлоп-рейзера на поздней позиции в целях изоляции – фолда со стороны остальных участников раздачи. Таким образом, если этот прием будет успешным, оба игрока выиграют, а сбросившие - проиграют.
Подобные группы также образуются и в вашей голове. Вернемся к примеру об избегании употребления алкоголя на вечеринке. Проблема заключается в том, что существует уж слишком много других краткосрочных интересов, которые могут объединиться вокруг единственной цели – желания выпить. Если подобная «коалиция» станет достаточно сильной, ваша способность воздержания может сломаться.
Например, вы захотите познакомиться с человеком, который вам понравился. Если вы такие же, как и я, то сделать это будет весьма сложно. Думаю, вполне очевидно, каким образом процесс знакомства связан со спиртными напитками. «Выпей всего лишь один раз! Это сделает тебя классным и привлекательным!», - говорит интерес к алкоголю. Конечно, данная ситуация может рассматриваться в качестве элемента краткосрочного периода, но с каждым напитком сила алкоголя увеличивается. В конечном счете у него может появиться возможность управлять большей частью процесса принятия решений без какого-либо объединения интересов. Результатом может стать грязный и непривлекательный пьяница.
Возвращаясь к покеру, нужно отметить, что отделы головного мозга, отвечающие за «отвращение к проигрышам», являются вашим злейшим врагом. Однако на данный момент нет ни одного способа полностью решить эту проблему (разве что серьезное хирургическое вмешательство). Психологическая теория игр по-прежнему находится в поиске какого-то метода. Хотя, одну вещь вы все же можете сделать – не дать его потенциальным «партнерам» заполучить власть над процессом принятия решений.
Есть множество сил, с которыми «Отвращение к проигрышам» может объединиться. Их список включает в себя желание иметь конкретную сумму денег в качестве банкролла, привязанность к одному лимиту, желание забрать деньги, которые вы проиграли конкретному оппоненту, а также бессмысленные и абсолютно необоснованные цели типа завершения дня, недели или месяца при определенном выигрыше. Точно так же, как и с примером о вечеринке, эти интересы могут превратиться в краткосрочную «коалицию», которая в конечном счете станет причиной больших потерь на дистанции.
Данные интересы можно контролировать и даже извлекать из них выгоду. Вы также можете заменить их долгосрочными целями. Например, довести свое мастерство до совершенства, принимать участие в наиболее прибыльных играх в рамках своего банкролла и приобрести объективный образ себя в качестве игрока в покер.
Нужно понимать, что психологический и стратегический аспекты игры являются совершенно независимыми друг от друга. Однако я уверен, что теория игр, будучи фундаментальной концепцией, может использоваться в них обоих. В то время как покер – это суммарно нулевая игра (проигрыш одного пользователя является выигрышем другого), ментальная игра потенциально может быть как нулевой, так и ненулевой, что открывает неограниченные возможности увеличения чистой прибыли. Более того, психологическая теория игр, по сравнению со стратегической, практически не развита. Это проявляется не только в учебной литературе, но и ее потенциальном прикладном применении в сфере покера.